К вопросу о социализации

(О статье Д.Б. Эпштейна)

Несколько слов по поводу статьи Д.Б. Эпштейна «Социализация капитализма: потенциал и пределы», напечатанной в журнале Альтернативы (№ 1, 2020).

События последних даже не месяцев, а недель самым убедительным образом продемонстрировали явную неспособность существующей капиталистической общественной модели не то, чтобы двигаться вперёд, но даже поддерживать status quo. А значит назрел момент, чтобы заглянуть за ближайший горизонт событий и постараться увидеть, что же ждёт нас за очередным историческим поворотом, по всем признакам стремительно приближающимся.

Разумеется, это слишком объёмная тема и автор совершенно обоснованно ограничился только одним аспектом – выяснением, возникают ли в отживающей свой век формации начала новых общественных отношений и какие именно, выбрав из широкого спектра отношений лишь один феномен – фактор социализации.

Автор справедливо пишет, что «значение термина социализация не является общепринятым». Беглый обзор источников показывает, что феномен социализации рассматривается в них почти исключительно односторонне – только со стороны единичного, индивида, как его приспособительная реакция на жизненные условия, как встраивание в существующие общественные отношения. Но диалектический анализ общественных процессов необходимо требует всякое единичное и особенное рассматривать внутри общего, – поскольку вне общего единичное и особенное не существуют, – во всей полноте связей и взаимовлиянии как общего на единичное и особенное, так и ответного воздействия единичного и особенного на общее – это неразделимые стороны противоречивого общественного развития.

Отметив, что в некоторых работах «социализация отождествляется с появлением и прогрессом ростков и элементов социализма» автор, на наш взгляд, совершенно обоснованно резюмирует, что «целесообразно отделять процессы социализации от процессов превращения в социализм».

Мы солидарны, в принципе, с видением автора – «Социализация капитализма…, то есть усиление его общественного характера, означает все большее развитие взаимосвязей, взаимозависимостей между всеми субъектами общественного производства (выделено нами. – А.П.) и подчинение его развития интересам общества как противоречивого целого».

Но, будучи согласны с автором в том, что процесс социализации формирует взаимосвязи между общественными субъектами, мы не можем согласиться с таким ограниченным видением этого гораздо более многосложного явления.

Процессы социализации полностью соответствуют принципам диалектического развития, в котором общее, детерминируя особенное и единичное, одновременно изменяется под воздействием последних, пронизывают всё общество, вовлекая в свою сферу не только индивидов и их группы, но и воздействуют на общество, изменяя его как целое. В этом движении все его стороны взаимозависимы и потому изменчивы.

Со стороны единичного и особенного (индивидов и их сообществ – групп, коллективов) процессы социализации предстают как воздействие на них общего (общества в целом) таким образом, чтобы эти элементы восприняли наличные условия общественной жизнедеятельности и вписались в существующий общественный порядок. Общество как целое детерминирует процесс социализации (по крайне мере пытается) по своим существующим правилам и именно в соответствии с ними происходит обобществление индивидов[1].

Но социализация индивидов далеко не однозначный и не однонаправленный процесс. Каждый индивид (и, тем более, их сообщества) в принципе такой же субъект общественного развития, как и общество в целом, разница только в их масштабности и в том, что несоциализированные индивиды субъектны пока в потенции. Социализация же легитимирует потенциальную субъектность социализируемых индивидов, превращая её в объективную и вполне реальную общественную функцию (другое дело, что далеко не все это осознают и действуют субъектно).

Таким образом, не только общество оказывает детерминирующее воздействие на социализацию индивидов и их сообществ, но и последние, обладая качествами субъектности, изменяют общество уже хотя бы самим фактом своего включения в общество и даже более – тем, что они начинают действовать в обществе, стараясь изменить условия жизни (и, стало быть, общество) в соответствии со своими интересами.

Результатом процессов социализации является возникновение взаимосвязей между индивидами и обществом, а также появление новых общественных структур (имеются ввиду неформальные структуры, но которые вполне могут развиться в общественно значимые институты, например, партии).

Даже при том, что возможности общества в целом и его частей далеко не равны, общество как целое и его социализируемые части находятся в постоянном диалектическом взаимодействии обоюдно влияя и изменяя друг друга.

Резюмируем. Социализация – это общественный феномен, имеющий, как и все общественные феномены, диалектический характер и состоящий во взаимосвязанных и взаимовлияющих процессах обобществления (соединения) индивидов и их сообществ в целое, и, одновременно, изменения целого под влиянием процессов обобществления. Процессы социализации структурируют общество, создавая и развивая связи между общественными субъектами^[2], устанавливая таким образом диалектическое взаимодействие между ними в котором целое (общество) детерминирует свои части, одновременно изменяясь под воздействием динамичных частей.

Т.о. процессы социализации воздействуют не только на индивидов и их сообщества, вводя их в общественное пространство, но одновременно и на общество как целое, которое изменяется в ходе социализации индивидов и их сообществ.

Эти взаимоопределяющие процессы, начавшись на заре возникновения человеческого общества, являются одними из основополагающих процессов его развития и, в силу своего всеобщего характера, не могут быть сводимы только к одной из общественных форм. И потому излишне упоминание автором в понятии социализации общественной формы (у автора – капитализма) – социализация феномен всеобщий, а не особенный. Что касается изменения сущности процесса социализации в направлении повышения общественных приоритетов за счёт изживания частнособственнических инстинктов, то это зависит от общественной формы, поскольку является функцией правящего слоя и, шире, правящих классов.

Процесс социализации является одним из фундаментальных факторов становления общества (становления в гегелевском смысле), установление же приоритета общих интересов над частными (или наоборот) есть функция политической надстройки, т.е. полностью определяется общественной формой. А потому речь следует вести не о социализации капитализма (он и так социализируется, т.е. подвержен процессам «развития взаимосвязей» как имманентным процессам), а о необходимости изменении самого общественного строя, что единственно и позволит повлиять на сущность процессов социализации, изменив их тенденцию с частнособственнической на коллективистскую[3].

Вернёмся к статье. Автор акцентирует «усиление общественного характера» социализации. Что он имеет ввиду? Если развитие (и, следовательно, усложнение) общества и, соответственно, внутриобщественных связей («развитие взаимосвязей, взаимозависимостей»), то это одно. Если изменение сущности процессов социализации, а именно – усиление общественнических тенденций за счёт редукции частнособственнических («подчинение… развития интересам общества»), то это совершенно другое.

Первое, как отмечалось, есть функция самого процесса социализации, его внутренняя интенция. Второе – функция политических институтов общества, детерминируемая формой общественного строя и выступающая в отношении процесса социализации как внешний фактор, способный, однако, изменить тенденции процессов социализации.

Другими словами, процесс социализации как общественный феномен есть атрибут общественного развития, действующий во всех формах обществ. Но направления, формы, тенденции процессов социализации зависят от наличных общественных отношений, общественного строя и детерминируются (частично стихийно, частично целенаправленно) властвующим слоем, т.е. в значительной степени зависят от его субъективных интересов.

Следовательно, если говорить о необходимости изменения тенденций социализации, то речь следует вести не столько о собственно социализации как объективном процессе формирования общества, сколько о смене сущности общественного строя. Последнее означает, что радикальное изменение содержания процессов социализации в направлении повышения приоритетов общего перед частным возможна только со сменой властвующего субъекта как класса.

Но поскольку, как мы говорили, социализирующиеся индивиды и их сообщества самим своим вхождением в общество также вносят новые веяния и тенденции, то ростки новых общественных отношений совершенно закономерно возникают в недрах старого, но занять главенствующее место они могут только с приходом к власти нового класса.

Мы согласны с мнением автора, что «эти ростки лишь в том случае можно рассматривать как реальные ростки социализма, когда они подрывают две такие определяющие характеристики капитализма как господство капиталистической частной собственности и политическое господство крупного капитала». Причём ключевым моментом, фактически императивным условием, считаем необходимость оттеснения капитала во всех его формах от политических функций.

Но вот видение автором конкретных моментов и условий социализации, способствующих появлению новых общественных тенденций, вызывает возражения.

Для выявления логики движения от наличного состояния к намеченной цели автор обращается к определению социализма. В его видении «социализм – это общество, являющееся переходным от капитализма к полному коммунизму и базирующееся экономически на общественной собственности на средства производства (но допускающее многообразие форм собственности)…» - далее идут частности.

На наш взгляд такой подход методологически неверен. Социализм на каждом этапе общественного развития разный! Социализм времени НЭПа совершенно отличен от социализма военного коммунизма, а социализм периода индустриализации от социализма 60-70-х годов прошлого века.

В данном же случае имеем слишком частное определение, загромождённое ненужными деталями. Не определение социализма как таковое является ключевым моментом, а то, происходит ли действительное движение к полному освобождению человека от всех форм отчуждения.

Следует раз навсегда отказаться от т.н. социальных стандартов и определений социализма посредством материальных и иных факторов, относящихся к житейским условиям.

Главное - движение к освобождению человека от всех форм отчуждения его деятельности. Цель - полностью свободная деятельность человека и как индивида, и как общества.

Всё остальное – материальные и идеальные условия жизнедеятельности – функция саморазвития общества. Они будут непрерывно совершенствоваться в силу диалектичности процесса общественного саморазвития как постоянного разрешения противоречия между возможностями и потребностями.

Именно поставленная цель определяет характер движения. Целью же этой является полное освобождение человека от всех форм отчуждения, прежде всего и главным образом от отчуждения его деятельности от него самого – Маркс глядел очень глубоко, формулируя эту цель.

Социализм – этап движения к полному освобождению человека. И потому в соответствии с целью движения возможно наметить только принципиальные положения, способствующие этому движению, константы, постоянные факторы, действующие в течение всего движения.

Целью социалистического этапа действительного коммунистического движения является создание предпосылок для возможности последующего освобождения человека от всех форм отчуждения и, прежде всего, от отчуждения его сущности как свободно действующей личности.

Сущностью этого переходного периода (от капиталистических к коммунистическим общественным отношениям) является подготовка к полному снятию капиталистических экономических и иных общественных отношений путём развития их в новых, социалистических формах.

Экономическое содержание переходного периода заключается в развитии и доведении до своего предела товарно-стоимостных отношений с целью их последующего снятия в бестоварных и безденежных отношениях.

Социально-политическое содержание переходного периода состоит в неуклонном развитии общественных институтов и постепенном переходе от государственной формы управления к общественной форме самоуправления и формировании человека, соответствующего новым общественным отношениям.

Излишняя детализация в общем определении совершенно не нужна, она только затемняет главные, принципиальные положения и отвлекает внимание на второстепенные вопросы. Конкретные действия в каждой из перечисленных сфер должны определяться и уточняться по мере общего движения, в каждой его конкретной фазе, которые будут отличаться одна от другой весьма значительно, что подтверждается нашей историей.

То же можно сказать и об определении автором коммунизма. Всё те же набившие оскомину «высокий уровень развития производительных сил, от каждого по способностям – каждому по потребностям, благосостояние» и пр. и только в конце главное – свободное развитие всех. Не будем останавливаться на этом пункте.

Обратимся к тому, что же автор в актуальных процессах социализации видит как ростки социализма.

Сразу бросается в глаза, что мало какие из почти трёх десятков перечисленных пунктов соответствуют тому определению социализации, которое автор привёл в начале статьи – а именно «развитию взаимосвязей, взаимозависимостей между субъектами общественного производства».

Исходя из нашего видения процессов социализации к росткам социализма, а, вернее, к социалистическим тенденциям, следует отнести такие общественные процессы и тенденции, которые способствуют:

- увеличению степени свободы человека;

- повышению возможностей общественной самоорганизации;

- повышению политических, экономических и культурных возможностей трудящихся и росту их потенции и как индивидов, и как класса;

- повышению активности масс;

- возможности влияния на общественные процессы, прежде всего на власть;

- развитию человека нравственно, интеллектуально, эмоционально, культурно;

- как итог – создают потенции для смены общественного строя.

То же, что перечислил автор в качестве процессов социализации и ростков социализма, представляет собой бессистемный и довольно эклектичный набор, в основном, благих пожеланий в котором теряются немногие действительно необходимые действия.

Отметим ещё несколько моментов, которые представляются нам интересными. Так, автор считает парадоксом капитализма, что «при повышающейся социальности (общественной взаимосвязанности и взаимозависимости) он, тем не менее, усиливает атомизацию индивидуумов на основе все большей дифференциации общественного производства и социальной жизни».

Дифференциация общества – это, прежде всего, возникновение новых видов деятельности, что влечёт за собой появление новых групп людей, занятых ею. Другая, диалектически связанная с ней, сторона дифференциации – социализация как необходимость участия в общественной жизнедеятельность людей, занятых новыми видами деятельности. Эти процессы ведут не к атомизации общества, а, напротив, к появлению новых структур и новых взаимосвязей. То же, что имеет ввиду автор, определяя это явление как дифференциацию, известно как феномен отчуждения. В данном случае отчуждения от общественной жизни, от влияния на свою жизнедеятельность.

Оспорим ещё одно утверждение автора, в котором он ведёт речь об экономических и политических пределах социализации, которые капитализм постарается не допустить. Правда, из контекста ясно, что имеются ввиду, скорее, не пределы социализации, а те общественные отношения и, соответственно, оформляющие их институты, которые капитал использует для воздействия на общество в интересах сохранения своего доминирования.

Автор указывает на господство частной собственности, конкурентные отношения, неравенство доходов и использование политических институтов для сохранения власти капитала.

При том, что названные моменты способствуют удержанию власти капиталом, главная причина его силы заключается в другом явлении.

Ещё Грамши писал о феномене общественной гегемонии. Сог­ласно Грам­ши, власть гос­подс­тву­юще­го клас­са дер­жится не столь­ко на на­силии, сколько на сог­ла­сии подчинённых классов. По­ложе­ние, при ко­тором дос­тигнут дос­та­точ­ный уро­вень сог­ла­сия, Грам­ши на­зыва­ет ге­гемо­ни­ей. Бо­лее то­го, ге­гемо­ния пред­по­лага­ет не прос­то сог­ла­сие, но бла­гоже­латель­ное (ак­тивное) сог­ла­сие, при ко­тором граж­да­не же­ла­ют то­го, что тре­бу­ет­ся гос­подс­тву­юще­му клас­су. Только насилием такого состояния не добиться. Гегемония достигается непреходящим воздействием на подчинённые классы прежде всего и главным образом в сфере идеального – в политике, идеологии, культуре и т.п. Только в этом случае – распространяя на всё общество своё мировоззрение – господствующий класс способен сохранить положение гегемона.

Разумеется, что материальные возможности, предоставляемые присваиваемым общественным продуктом, позволяют господствующему классу применять весьма широкий спектр мер воздействия, в том числе, далеко не в последнюю очередь, насилие. Однако, исключительно возможностями материального воздействия власть надолго удержать невозможно – необходимо и ментальное согласие подчинённых классов. По этой причине сфера идеального, в первую очередь мировоззренческие и идеологические установки, и является приоритетной сферой воздействия на подчинённые классы со стороны правящего класса.

Капитал стремится достигать классовой гегемонии в формах:

- культурной гегемонии, насаждая обуржуазивающие формы культуры, прежде всего в гносеологической сфере (философия, политэкономия);

- идеологической гегемонии, навязывая обществу идеологию, оправдывающую существующие общественные формы, прежде всего формы собственности и власти (управляемой демократии);

- политической гегемонии, подавляя противодействующие политические силы;

- экономической гегемонии посредством тотального доминирования финансового и монополистического капитала.

Поскольку именно классовая гегемония является главным фактором удержания власти капиталом то те процессы социализации, которые подрывают гегемонию капитала и являются прогрессивными общественными тенденциями. Выше мы уже отмечали основные социалистические тенденции, которые способствуют повышению степени субъектности подавляемых классов.

Но молчаливо надеяться на то, что действие этих тенденций само по себе приведёт к эволюционной смене существующего строя не только наивно, но и деморализующе. Такая позиция обезоруживает подавляемые классы, обрекая их на слепое следование потоку событий.

Мы заканчиваем наш экскурс в тему социализации указанием на второй момент, который должен учитываться при анализе процессов социализации, объективных в своей сути – это диалектическое дополнение в форме субъективного воздействия на социализацию. Без активного, действующего общественного субъекта процессы развития стагнируют, сменяясь, в конце концов, процессами застоя и, далее, разложения общества.

К кардинальным, революционным общественным изменениям могут привести только действия масс – здесь движущей силой являются социальные субъекты, представляющие собой общественные классы. Но подчинённые классы, не обладающие адекватным классовым сознанием, классы, не осознающие своих истинных интересов как потребности полного освобождения от отчуждения своей деятельности, будут плестись в хвосте событий, подчиняясь идеологии, навязываемой классом-гегемоном.

Следовательно, необходим такой общественный субъект, который способен воздействовать на подавляемые классы, пробудить их волю к действию, вырабатывая и внося в класс адекватное классовое сознание. Соответственно задачам в центре внимания этого субъекта должны находиться формулирование классовой идеологии и организация действий класса по установлению своей классовой гегемонии и смене общественного строя. Таким политическим субъектом может быть партия (союз партий), действующая в интересах подавляемых классов. (Изложенное здесь является кратким резюме работ Г. Лукача «История и классовое сознание. Исследования по марксистской диалектике» и В.И. Ленина «Что делать»).

В современной России есть, с позволения сказать, политические партии. Но есть ли политический субъект – это вопрос, увы, риторический. В назревающей критической ситуации инициативу снова попытаются перехватить политические силы, выдвинутые крупным капиталом. Задача момента – формирование такого политического субъекта и развёртывание его активных действий.

01.05.2020