Не так давно профессор А.В. Бузгалин в приватном варианте прочёл лекцию на канале Ютуб по фундаментальной теме «Диалектика материального и идеального» (https://www.youtube.com/watch?v=bMLFcr7LKRI, 11.03.2022). Важность темы не вызывает сомнений, поскольку с сущностью идеального и, тем более, соотношением, взаимодействием материального и идеального современные марксисты до сих пор определиться не могут, что весьма удивительно – ведь не имея ясности в «основном вопросе философии» как можно надеяться на постижение истины во всех производных проблемах?

Далее я буду цитировать А.В. Бузгалина в той последовательности, как это излагалось в лекции, и комментировать в меру своего понимания, возможно и не столь глубокого, как того требует сложность и значимость вопроса, но тем не менее полагаю, что любая заинтересованная критика помогает прояснить неясные вопросы.

Итак, в начале лекции А.В. Бузгалин утверждает, что «проблема материального и идеального возникает только в связи с деятельным общественным человеком и поэтому абстрагироваться от деятельности и абстрагироваться от общественных отношений… нельзя» (5.40 – здесь и далее в скобках указывается примерное время лекции).

Категоричность этой фразы сразу же вызывает несколько вопросов.

Во-первых, неужели проблема материального, упомянутая первой, другими словами, существование объективной действительности, также связана только с человеком, т.е. только с его деятельностью и представлениями, что она субъективна – а это уже на грани солипсизма. Я понимаю, о материальном здесь сказано только для связки с идеальным и объективность материального сомнению не подвергается, но всё же в вопросах такого уровня желательно быть более корректным.

Во-вторых, как можно, не определившись прежде с сущность идеального, априори зачислять его по субъективному ведомству. Не сомневаюсь, что А.В. Бузгалину известна фраза М.А. Лифшица, философская эрудиция и научная строгость которого вряд ли подлежат сомнению: «идеальное есть во всем, оно есть и в материальном бытии и в сознании, оно есть и в обществе и в природе, или же его нет нигде». Другое дело, что трактовка идеального М.А. Лифшицем может быть оспорена, не принята, но в любом случае, прежде чем бездоказательно сводить статус идеального к субъективности, его позицию прежде следует доказательно опровергнуть, либо, как минимум, упомянуть – ведь от решения вопроса о субъективности, либо объективности идеального зависит решение основного философского вопроса. (К слову, этот вопрос решается не на уровне его волевого восприятия – «так, а не иначе» – как это происходит до сих пор, а исключительно в рамках его диалектического рассмотрения, т.е. определения сущности идеального и на этом основании установления его соотнесённости с материальным в их диалектической (об этом скажу особо) взаимосвязи).

Продолжим цитирование: «контекст вопроса материального и идеального… стоит не в проблеме даже соотношения материи и духа… а в проблеме общественных деяний общественного человека» (6.00). Здесь уже явная редукция от всеобщего (материи и духа, сиречь материального и идеального) к особенному и даже частному (взаимодействию людей, т.е. конечных вещей, хотя бы и обладающих самосознанием), редукция от атрибутов к модусам. (А ведь «анатомия человека ключ к анатомии обезьяны», а не наоборот).

Далее, «развитие марксистами проблемы возникновения человека… показало, что материалистическая линия оказывается обоснованной – возникновение человека, генезис в процессе общественной деятельности, становления, во-первых деятельности, во-вторых, деятельности как общественной – это дает тайну рождения человека и тайну рождения духа, тайну рождения идеального, поскольку вне этого проблемы идеального, идеального нет» (7.00).

Здесь и материальное, и идеальное рассматриваются в весьма узком ракурсе – в рамках антропогенеза, т.е. в отношении частного процесса, а не Природы как саморазвивающегося целого. Ничего удивительного, что при таком подходе идеальное предстаёт как частное же, как принадлежащее только человеку, как исключительно субъективное.

Потому и совершенно естественно, казалось бы, звучит завершающий аккорд – «есть материальный мир, который становится первичным» (7.19). Но как тогда быть с «генезисом человека в процессе общественной деятельности» - ведь эта деятельность, взятая как целое, а не в качестве её конкретных проявлений как особенное и единичное, в значительной мере детерминируется идеальным, сознанием и его продуктами – идеями, материальное же только ставит этой деятельности определённые рамки, условия, ограничения. Что в таком соотношении первично, а что вторично?

Не следует ли, говоря о проблеме материального и идеального, взять «широкое растворение циркуля абстракции», как говорил М.А. Лифшиц? Я имею ввиду постановку вопроса и ответ на него Спинозы – рассматривать проблему материального и идеального не как частную проблему антропогенеза, а как проблему всеобщего, как проблему диалектическую, т.е. как их неразрывное единство в различии, как проблему монистичности субстанции. Впрочем, я забежал вперёд…

Вернёмся к лекции. «По преимуществу, - говорит А.В. Бузгалин, - я буду предлагать вам ильенковскую версию марксистского материализма» (8.06).

По поводу «ильенковской версии марксистского материализма» - это, очевидно, оговорка, поскольку несколько общих положений марксистского материализма, изложенных далее лектором, не являются сугубо ильенковской версией. Как становится ясно позднее, речь пойдёт об ильенковской версии идеального. Кратко изложив суть марксистского понимания материального в его ленинской версии А.В. Бузгалин далее переходит к изложению ильенковского представления идеального. (Небольшая ремарка. В этом фрагменте лекции А.В. Бузгалин дважды оговорился, приписав фразу «материальное это идеальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» (следовало – «идеальное это материальное…») Ленину, а не Марксу. Я делаю это уточнение для неофитов).

Итак, изложение лектором ильенковского понимания идеального: «Что же такое идеальное? Идеальное это представление материального процесса при помощи общественной практики в другом материальном процессе, в другом материальном феномене (11.50). …(Идеальное это) отражение представления материального процесса, осуществляемого посредством общественной деятельности, общественной практики в другом материальном предмете – это то, как определяет идеальное Ильенков» (12.02).

Другими словами, идеальное, так трактуемое лектором, это представление (отражение) одного материального (процесса, вещи) в другом материальном (процессе, вещи), опосредуемое человеческой деятельностью. Но деятельность, представляемая таким внешним к её предмету образом, выступает неким абсолютом, независимым фактором, этаким демиургом, не имеющим собственного обоснования и ничем не связанного с процессом (вещью), на который направлена деятельность. И ещё, из подобного представления идеального невозможно вывести такую его форму как содержание мышления.

Придётся обратиться непосредственно к Ильенкову.

Вообще-то, Ильенков определяет идеальное несколько иначе, а именно: «Идеальная форма – это форма вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в виде формы его активной жизнедеятельности... Или наоборот, это форма активной жизнедеятельности человека, но вне человека, а именно в виде формы созданной им вещи. «Идеальность»… существует только через непрекращающийся процесс превращения формы деятельности в форму вещи и обратно – формы вещи в форму деятельности».

Такое идеальное принципиально отлично от представленной А.В. Бузгалиным и имеет две стороны (момента).

Во-первых, «это форма вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в виде формы его активной жизнедеятельности» - т.е. это содержание мышления и одновременно детерминируемая им форма практической деятельности, соответствующей содержанию мышления (вот и идеальное обоснование материальной практики).

Во-вторых, «это форма активной жизнедеятельности человека, но вне человека, а именно в виде формы созданной им вещи» - т.е. деятельность преобразуется в вещь, это представленный, воплощённый в вещи труд человека. (Вам ничего не приходит на память? Например: «труд, овеществленный  в товарной стоимости», «величина стоимости… определяется лишь количеством труда», «в стоимость  не входит ни одного атома вещества природы», «стоимость какого-либо товара измеряется содержащимся в нем общественно необходимым трудом», «стоимость  есть не что иное, как выражение овеществленного в каком-либо предмете… человеческого труда». Да-да, вы не ошиблись, Маркс собственной персоной. Труд это и есть «форма активной жизнедеятельности человека»).

И коль скоро я упомянул Маркса, то вспомним ещё одно весьма глубокое и перспективное понятие марксовой философии – превращённые формы. Да ведь именно этим языком говорит Ильенков: «Идеальность»… существует только через непрекращающийся процесс превращения формы деятельности в форму вещи и обратно – формы вещи в форму деятельности»

В целом проблема взаимодействия материального и идеального решается Ильенковым как движение их превращённых форм посредством человеческой практики – 1. идеальное представление материального в мышлении и, 2. тут же другая сторона – воплощение этого идеального содержания мышления в практике, в создании вещи, в которой идеальное представлено уже как «видимость» деятельности по созданию этой вещи. Далее цикл воспроизводится.

Впрочем, о такой форме идеального как содержание мышления А.В. Бузгалин тоже упомянул, правда обиняком, вскользь: «идеальное в голове человека может уничтожить только другое идеальное», не выводя этот феномен из ильенковского понятия идеального, а только декларируя его внешним образом.

Изложив своё представление ильенковского понимания идеального А.В. Бузгалин далее большую часть лекции посвятил рассмотрению процессов опредмечивания и распредмечивания, феноменам культуры, общественного сознания и религии – я не буду излагать его тезисы, хотя всё это весьма интересные предметы, поскольку суть темы лекции уже рассмотрена.

В заключение остановлюсь на трёх вопросах, имеющих непосредственное отношение к теме.

1. Э.В. Ильенков в представленных цитатах, и вслед за ним А.В. Бузгалин проблему идеального и его взаимодействия с материальным трактуют как частную проблему, как проблему одного из модусов Природы – как исключительный феномен общественного человека. Но в таком представлении идеального оно не имеет статуса всеобщности и понятие материального как объективной реальности, как всеобщего, остаётся изолированным, замкнутым в самом себе, инертным, не имеющим взаимодействия с идеальным. Из такого материального (в-себе) совершенно невозможно вывести феномен идеального. Каким образом и, главное, почему некая вещь (да-да, я о человеке, ведь мы на позициях философии, а не естественных наук) приобретает способность формировать идеальное как явно представленный феномен реальности? Ведь если идеальное не обладает статусом всеобщности наравне с материальным, то в сугубо материальном мире не может возникнуть не-материальное, для этого нет основания - Ex nihilo nihil fit. Вот поэтому придётся согласиться с М.А. Лифшицем - «идеальное есть во всем, …или же его нет нигде». Здесь же уместно упомянуть и загадочные ремарки, обронённые Лениным – «ощущение признается одним из свойств движущейся материи» и «“в фундаменте самого здания материи” можно лишь предполагать существование способности, сходной с ощущением». Но ощущение при всём желании никак невозможно отнести к материальному. А ведь оно не только «одно из свойств», но ещё и «в фундаменте».

Вопрос поставлен и на него надо давать ответ.

2. Удивительно, но почтительно склоняя головы перед Спинозой и его великой идеей о субстанциональном тождестве протяжённости и мышления (т.е. материального и идеального), об их обоюдной всеобщности, философы марксистского направления далее выражения внешнего пиетета Спинозе и его гениальной догадке не идут. А ведь этот ключ к проблеме идеального у них в руках уже сто сорок лет (если со дня смерти Маркса и почти четыреста пятьдесят после Спинозы). Именно этот ключ открывает тайну идеального в человеке, а не идеальное человека открывает тайну идеального Природы как целого. Всеобщее детерминирует особенное и единичное, а не наоборот. М.А. Лифшиц едва ли не единственный марксист, кто сделал недвусмысленное заявление о статусе идеального как всеобщего. Впрочем, и во взглядах Э.В. Ильенкова на понятие субстанции можно усмотреть определённое движение к такому признанию.

Это явствует из его трактовки субстанции:

«В категории субстанции само мышление (сознание) представляется как один из ее атрибутов, генетически связанный со всеми другими атрибутами и их предполагающий.

…Субстанция, с одной стороны, понимается как материя, а с другой стороны, эта материя трактуется одновременно как субъект всех своих изменений как «субстанция-субъект», т.е. активная причина всех своих формообразований.

…Понимание материи как субстанции как раз и связано с требованием понять («вывести») сознание во всех его формах из движения материи, сознанием не обладающей, – понять противоположность материи и сознания (мышления) как лишь относительную противоположность, а не как абсолютную и исходную».

Здесь нет ещё признания материального и идеального как равнозначных атрибутов в их субстанциональном единстве. Но живая мысль Ильенкова совершенно ясно видит необходимость сведения их в диалектическом тождестве, в монистичной субстанции. Нет сомнения, что в конце концов он согласился бы, что «идеальное есть во всём», тем более имея старшего друга в лице Лифшица.

Т.о. ответ следует искать на пути признания субстанциональности реальности, а не её исключительной материальности, на пути тождественности в субстанции её материального и идеального атрибутов – этот принцип имеет статус всеобщности.

3. Говоря о проблеме материального и идеального невозможно обойти молчанием и метод анализа этой проблемы – диалектику, диалектичность. В работах авторов марксистского направления эти термины встречаются столь часто, что успевают набить оскомину буквально через несколько страниц чтения, но понять суть диалектики из их работ невозможно, остаётся только сожалеть, что Маркс так и не успел написать обещанные полтора листа о диалектическом методе. Тем не менее Г.В.Ф. Гегель, Б. Спиноза, А.Ф. Лосев, Э.В. Ильенков, М.А. Лифшиц, В.А. Босенко, можно назвать ещё несколько имён, оставили нам весьма неплохое наследие по этому вопросу, суть которого можно выразить в следующем виде. Диалектичность (диалектика) понимается: 1. в широком смысле (как всеобщее) – это способ саморазвития действительности, рассматриваемой в единстве (тождестве) её взаимопротиворечивых сторон; 2. в узком смысле (как особенное) – это способ (метод) постижения (и изменения) действительности человеком, тождественный её диалектической сути.

Спиноза дал решение проблемы в самом общем виде – объективная реальность есть саморазвивающаяся субстанция, атрибутами (необходимое, существенное, неотъемлемое свойство) которой являются протяжённость и мышление, в нашем случае – материальное и идеальное. Гегель решил проблему её самодвижения: источник, механизм самодвижения – это внутренняя противоречивость субстанции. При этом стороны (моменты) противоречия состоят в особого рода отношении – в тождестве, которое понимается в формулировке Ильенкова: «тождество в диалектике вообще (в том числе и в гегелевской) вовсе не есть метафизическое “одно и то же”. Это всегда тождество различного, тождество противоположностей». Другими словами, тождество – это неразрывное единство различённого. Если теперь расширить ильенковское понятие идеального от его особенности как феномена человеческой деятельности до статуса всеобщности как деятельности Природы, то налицо всё необходимое для решения не только проблемы материального и идеального, но и основного вопроса философии, из которого элиминируется дуалистичность материального и идеального и становится (в гегелевском смысле) монистичность субстанции, обладающей двумя атрибутами – материальным и идеальным.

14.03.2022