Стоя на точке зрения материализма, т.е признавая существование самодостаточной объективной реальности, следует, и это совершенно очевидно, категориально определить эту реальность и уже из этого основания диалектически (т.е. как саморазвитие) выводить все последующие определения и отношения, конкретизирующие исходную абстракцию.

Таким основанием в диалектическом смысле может быть только самое общее определение, не отягощённое никакими дополнительными атрибутами, которые, в свою очередь потребуют собственного объяснения. Одновременно определение, о котором идёт речь, должно содержать в себе возможность саморазвития посредством саморазличения и дальнейшего движения возникшего противоречия, т.е. быть имманентно диалектическим.

 Этим условиям не удовлетворяет общеизвестное ленинское определение материи[1], поскольку это скорее феноменологическое (не сказать эмпиристское) определение, в котором материя рассматривается только с гносеологической стороны, как категория мышления. Тем самым её онтологический статус хотя и не игнорируется, но остаётся внешним по отношению к мышлению, дуалистичность канонизируется с самого начала и впоследствии так и не преодолевается логическим путём и потому последующие заверения о тождестве бытия и мышления, как логически необоснованные, не объясняют сути этого тождества и его причины как основания этого единства.

Саморазвитие материи как собственно объективной реальности, т.е. в онтологическом отношении, остаётся за рамками ленинского определения, поскольку его цель сугубо гносеологическая, что подчёркивает и сам Ленин – показать зависимость мышления от бытия, его вторичность по отношению к бытию.

При всей важности этого вопроса он, в свою очередь, является также вторичным по отношению к вопросу о том, каким образом объективная реальность в её онтологическом статусе может быть субъектом саморазвития, каковы причины и механизм саморазвития. Прежде вопроса о первичности бытия либо мышления следует ответить на вопрос о том, каким образом объективная реальность как действительность развивается до уровня осознания самой себя. Но для выяснения этого вопроса следует исследовать саму объективную реальность, а не её категорию как категорию мышления, хотя и с помощью и мышления, и этой категории.

Материя в онтологическом отношении в ленинском определении дана как нечто внешнее по отношению к своему тождественному проявлению – мышлению, и развивающееся по неведомым имманентным законам. Она дана мышлению посредством чувств, т.е. посредством материального же, но на то, как из материального возникает идеальное, мышление, т.е. на саморазвитие материи, нет и намёка. Хотя описанное мышление и способно воспринимать материю посредством материального же (чувств), но это мышление вторично по отношению к материи только декларативно, эмпирически. Фактически оно столь же самостоятельно, как и противостоящая ей объективная реальность, это два противоположных полюса, тождественность которых ещё предстоит логически вывести.

Несмотря на всю отмеченную важность предельно чёткого решения вопроса о взаимодействии онтологического и гносеологического (первичности объективной реальности по отношению к мышлению) это решение не только не даёт ответа на вопрос почему и как онтологическое (объективная реальность) получает способность своего гносеологического осмысления (мышления), но не содержит и намёка на это решение. Впрочем, это понятно, Ленина этот вопрос в то время не интересовал, на повестке дня была политическая борьба, в которой философия была одним из видов оружия (в конечном итоге самым действенным оружием, что остаётся верным и поныне). Материалистическая позиция марксизма давала политике освобождения людей от эксплуатации научное обоснование и эту позицию надо было отстаивать и с точки зрения философии.

Но вернёмся к объективной реальности. Итак, вопрос о возможности и причинах саморазвития объективной реальности сформулирован и надо дать на него ответ. Но какие же свойства, качества, атрибуты наличествуют у объективной реальности (будем называть её по традиции материей), которые делают её способной к саморазвитию? В дальнейшем анализе воспользуемся диалектическим методом, разработанным Гегелем, который объясняет саморазвитие как движение посредством возникновения, развития и разрешения внутренних противоречий.^[2]

Совершенно очевидно, что на начальном этапе в качестве атрибутов материи не могут быть указаны такие атрибуты, как декартовско-спинозовская протяжённость, либо т.н. вещественность^[3] (или наличие массы), поскольку это категории, скорее, позитивных наук, а не философские и в свою очередь требуют предварительного определения, на этом этапе невозможного. Ко всему прочему в этом случае будет иметь место логическая коллизия – определение общего (материи) посредством особенного (её предикатов), которое должно следовать из общего.

Самым первым и единственно возможным определением объективной реальности будет только указание на её существование как таковое, безо всяких дополнительных атрибутов. Это есть существование в чистом виде как просто данность чего-то, нечто, что ещё не может быть определено никак иначе. Существование этого нечто ещё не есть его бытие, которое следует рассматривать как движение, развитие пресловутого нечто, как его жизнь. Это просто существование, данность, актуальность и ничего более. По сложившейся традиции назовём это нечто материей.

Итак, материя – это объективная реальность, рассматриваемая как её существование, данность, актуальность. Такая материя дана только самой себе и как таковая она непосредственна. Особо подчеркнём эту непосредственность, это очень важный момент, как увидим.

Материя объективна (самотождественна, самодостаточна), реальна (существует, наличествует), непосредственна (дана только себе и не различает себя, не отчуждает себя от себя). Как таковая материя естьствует^[4] (наличествует, существует), но не бытийствует (не движется, не развивается).

В материи, как она определена выше, не раскрыта способность, причина, в соответствии с которой из всеобщности материи возникают её особенность и единичность как формы материи. Материя, рассматриваемая сама по себе, статична, она не обладает внутренним источником самодвижения (а внешних быть не может – мы остаёмся на позициях диалектики) поскольку ещё не различает сама себя. Такая материя ещё в-себе, она не отчуждает себя от себя, не саморазличает своего иного и потому не имеет интенции к движению. Можно сказать, что материя сама по себе вообще не имеет бытия, ибо статичное существование, просто наличествование ещё не есть бытие, представляющее собой движение, жизнь.

Форм материи не только пока нет, но и не может быть, поскольку нет причины её движения и, следовательно, самого движения как появления и развития форм. Материя как некая объективная реальность дана только себе, она непосредственна, т.к. пока нет отрицания, саморазличения. Материя – это предельная абстракция существования как такового, существования нечто, ещё совершенно не определённого, не поставленного в отрицание чему-то, не ограниченного и потому бесформенного.

Возможно, поэтому Ленин уточняет: «С одной стороны, надо углубить познание материи до познания (до понятия) субстанции, чтобы найти причины явлений. С другой стороны, действительное познание причины есть углубление познания от внешности явлений к субстанции».^[5]

В ленинском представлении субстанция не равнозначна материи, хотя без материи субстанции быть не может. Если следовать формулировке Ленина, то в самом общем абстрактом виде субстанция есть материя плюс некая причина её движения. Движение, осуществляемое таким образом, т.е. за счёт внутренней причины,  есть не что иное, как самодвижение, саморазвитие.

Диалектика рассматривает в качестве причины движения внутреннее противоречие, каковым может быть только саморазличение как отчуждение себя от себя, как выявление себя и своего иного как сторон противоречия. Т.е. в материи предполагается имплицитное существование качества, которое делает материю потенциально способной к саморазличению и т.о. к самодвижению.

Не исключено, что подобными соображениями и вызвана загадочная ремарка Ленина, что «...ощущение признается одним из свойств движущейся материи».^[6]

И ещё, «…ибо в ясно выраженной форме ощущение  связано только с высшими формами материи (органическая материя), и «в фундаменте самого здания материи» можно лишь предполагать существование способности, сходной с ощущением».^[7]

Но что такое ощущение, как оно определено выше, в самой общей абстрактной форме, как не некое различение прежде единого на ощущающее и ощущаемое, т.е. возникновение взаимосвязанных (неразрывных, неотъемлемых) противоположностей и дальнейшее их взаимодействие в форме противоречия. Если ощущающее, как это можно предположить, есть материя, ибо ничего другого в наличии нет, то что же такое ощущаемое? Материя, данная самой себе непосредственно, ощущаемым быть не может, поскольку в этом случае нет ощущаемого, иного, того, что должно ощущаться.

Но это иное не может быть и чем-то посторонним материи и совершенно независимым от неё. Материя и её иное с самого начала не могут не быть тождественными, т.е. неразрывными, неотъемлемыми друг от друга, но одновременно и отличными друг от друга. Как таковые они есть противоположности, представляющие стороны, моменты противоречия, являющегося интенцией движения.

Вопрос движения есть вопрос поиска причины движения, понимаемой диалектически – как вопрос о движущем внутреннем противоречии. Такое противоречие может быть следствием только саморазличения материи, её самоотчуждения, самоотрицания и возникновения т.о. противоположности материи – её иного, являющегося моментом материи, её иной стороной. Материя, отрицающая саму себя и становящаяся т.о. внутренне противоречивой, превращается в субстанцию – саморазвивающуюся сущность.^[8]

Так что же такое бытие материи, её движение, развитие, жизнь? Признав диалектичность бытия как его движение посредством самоопределения и возникновения т.о. внутреннего противоречия и его дальнейшего развития и разрешения, применим этот принцип к полученному понятию материи.

Казалось бы, для возникновения в материи саморазличения, саморефлексии нет оснований. Но, признав наличие, актуальность, существование нечто, в нашем случае материи, в соответствии с принципом диалектичности следует признать и возможность существования не-существования, понимаемого как отрицание, противоположность, несуществование материи – её инаковость, аналог ничто, иного на языке Гегеля (меона, рассматриваемого также как иное, в диалектике А.Ф. Лосева).

Признав необходимость наличия ничто, тождественного материи, т.е. неразрывно с ней связанного и одновременно отличного, противоположного, отрицающего, следует выявить также сущность и форму этого ничто.

Материя, определённая выше как нечто неизменное, просто наличествующее, есть предельная абстракция. Но такая неизменяющаяся материя невозможна, уже сам факт существования некой объективной реальности одновременно свидетельствует также о том, что у этой реальности есть её иная сторона, представляющая «историю» её существования. Даже если мысленно предположить, что материя возникла мгновенно, то и в этом случае у этого процесса будет своя история – история этого мгновения. И эта история неразрывно связана с материей, представлена в ней, она есть сторона процесса, создающего объективную реальность, связывающего воедино свои стороны – материальную (данную, актуальную, статичную) и процессуальную (движущую, действующую, преходящую, активную).

Налицо тождественность (понимаемая, напомним, как единство и одновременно различие) сторон бытия – материальной, данной, актуальной и не-материальной, представленной в данном, актуальном, материальном как процесс возникновения и движения данной объективной реальности. В этом тождестве материя не просто есть, в ней как результате некоего процесса содержится в снятом виде и этот процесс, теперь это не просто материя в своей непосредственности, это материя, содержащая в себе и своё материальное же прошлое как источник нового актуального состояния.

Теперь материя опосредствована со стороны процесса своего движения, она определена этим процессом и одновременно своей новой актуальностью опосредствует, определяет этот процесс. Самоопределение материи состоялось и, обретя самоопределение, материя перешла в новое качество, в котором она уже не просто нечто непосредственно данное самой себе, неограниченное, бесформенное, но теперь, определённая со стороны процесса своего движения, она движущаяся, бытийствующая реальность и как таковая уже другая материя, в отличие от прежней статичной, непосредственно данной материи. В своём новом состоянии эта «другая материя» содержит в себе отрицательность, противоречивость, которая становится перманентным источником самодвижения этого нового объекта реальности (вернее сказать, субъекта, поскольку он содержит потенцию саморазвития).

Теперь можно определить сущность и форму ничто (иного), о котором говорилось выше. Ничто (иное) – это не-материальная сторона бытия, сущностью которого является сама история бытия, процесс возникновения и движения объективной реальности, непосредственного материального, а формой – новое актуальное состояние материального, именно в актуальности (преходящей мгновенности; данности, постоянно выходящей за собственный предел и возвращающейся в себя) которого представлен процесс его возникновения. Такая новая актуальная материальность самим своим наличием опосредствованно представляет процесс возникновения, становления самой себя. Так понимаемая не-материальность и есть идеальность как сторона бытия материального, его «своё иное».

Сущность же собственно материального, как оно определено ранее, состоит в его объективности, реальности, непосредственности, данности и в силу этих определений она (сущность) всегда совпадает с формой.

Говоря языком диалектики материя, рефлексируя в себя отношение со своим иным – идеальным – приобретает тем самым внутреннее определение со стороны своего иного. Саморазличение состоялось, материя стала, говоря языком Гегеля наличной и внутренняя противоречивость материи и её отрицания, своего иного, как сторон противоречия, является источником дальнейшего движения уже нового объекта-субъекта реальности.

Результатом разрешения отмеченного противоречия является возникновение качественно нового объекта реальности, в котором стороны противоречия – материя и её иное (рефлексия процесса движения) – представлены в снятом виде. Этот качественно новый объект, который выше был определён как «другая материя», есть не что иное, как субстанция, которой уже имманентно внутреннее противоречие, делающее субстанцию субъектом собственного развития. Теперь перманентное внутреннее противоречие представлено двумя сторонами субстанции – материальной (материя) и не-материальной, отрицающей, рефлексивной (иное материи, процесс становления, движения).

Этот процесс – возникновение внутренней рефлексии (появление своего иного), формирование внутреннего противоречия, сторонами которого являются его материальный и рефлексивный моменты и их последующее снятие в новом качественном состоянии того, что прежде представало как материя – есть процесс становления субстанции, внутренне диалектически противоречивой саморазвивающейся сущности.

Т.о. изначально непосредственная материя, приобретая способность к самодвижению, вступает в бытие, развитие, жизнь, становится субстанцией, которая не просто существует, но бытийствует. Субстанция, в отличие от материи, внутри себя различена и опосредствована своими сторонами, которыми являются материальный момент как объективность, реальность, непосредственность, данность и не-материальный момент как представление в актуальности, наличности процесса её возникновения, становления, развития.

Материальный момент, материальное, дан непосредственно, представлен самим собой. Не-материальный момент представлен опосредствованно – тем же материальным, но уже изменённым в процессе движения. Можно сказать, что не-материальное как процесс становления субстанции представляет собой закон её возникновения и развития, выражающий сущность субстанции. Являясь тождественными моменты, стороны субстанции, выражают её внутреннюю противоречивую наполненность, напряжённую интенциональность, постоянно присутствующую потенцию движения. Определённое выше не-материальное и есть идеальное, т.е. представление в материальном процесса его движения, становления.

Таковое идеальное столь же объективно как и материальное. Но если реальность материального непосредственна, то реальность идеального явлена опосредствованно, через материальное же как процесс становления внутренне диалектически противоречивой субстанции, сторонами которой и внутренним движущим противоречием предстают её материальный и идеальный моменты.

Подведём итог. Материя, получив посредством саморазличения, самоотрицания, новое качество – противоречивость – приобретает тем самым способность к самодвижению. Теперь это не прежняя непосредственная материя, а материя, обогащённая самоотрицанием и ставшая т.о. субъектом собственного движения – субстанцией.

В субстанции в одновременном тождестве и различии представлены две её стороны, момента – непосредственно данное материальное, наличное и представленный в этом материальном (опосредствованный этим материальным, наличным) процесс его возникновения, движения. При этом не-материальная сторона субстанции, представление в наличном материальном процесса его движения, есть идеальное. В субстанции в целом снят процесс её движения и в таком снятом виде представлен в наличном, актуальном состоянии как тождественность материальной и идеальной сторон субстанции. Постоянно присутствующая тождественность как неразрывность материальной и идеальной сторон субстанции есть одновременно их противоречивость как различие сторон, и эта тождественная противоречивость является имманентным источником самодвижения субстанции.

Логическим путём мы пришли к выводу, что идеальное есть столь же объективное и реальное как и материальное, но, в отличие от непосредственно данного материального, объективность и реальность идеального представляются посредством этого же материального как идеальная сторона их противоречивого соотношения.

Т.о. субстанция представляет собой единство материального и идеального, которые есть стороны, моменты субстанции. Движение субстанции есть постоянный переход материального, актуального в идеальное (которое одновременно имманентно актуальному, материальному и есть его иная сторона) и снятие их противоречивого отношения в новом качестве, в новом, становящемся актуальном, в изменённом материальном. Движение субстанции – это кипение мгновения, перманентное снятие актуальности в себе самой и непрерывное становление тем самым новой актуальности.

Во избежание недоразумений следует сказать, что субстанция, о которой идёт речь, не есть нечто третье по отношению к своим сторонам, это они сами в тождестве, которое одновременно есть противоречие. Субстанция предстаёт как неразрывное единство и противоречивое различие своих сторон. Поэтому выражения «сторона», «момент» следует понимать так, что речь идёт не о чём-то внешнем предмету рассмотрения (субстанции), либо искусственно в нём выделяемом, а об его имманентном качестве, без которого субстанция невозможна. При этом стороны субстанции не изолированы друг от друга, но взаимодействуют и влияют друг на друга, определяют одна другую и перетекают друг в друга, поскольку в противном случае субстанция также существовать не может – ведь она есть тождество своих соотносящихся друг с другом (противоречивых) сторон. И в этом отличие от субстанции Спинозы (Бога, Природы), которая вполне самостоятельна и независима по отношению к своим бесчисленным и совершенно изолированным друг от друга атрибутам.

Из застывшего в изолированности отношения атрибутов Спинозы невозможно вывести все проявления необычайно подвижного материально-идеального мира реальности (и это постоянно показывает практика), обязательно наступает момент, когда мышление не в состоянии объяснить переход материального в идеальное (и наоборот), и тогда приходится обращаться к трансцендентальному – в идеализме, либо редуцировать непонятые материально-идеальные явления только к материальным феноменам и тем самым обеднять сущность реальности – в вульгарном материализме. В обоих случаях познание лишается  полноты и истинности, либо остаётся в тисках неразрешимых в границах данных концепций противоречий.